На удочку

---

Приехал как-то в нашу контору финансовый инспектор из областного центра. Как он проверял финансы, доподлинно не знаю, но рыбак был заядлый. Всякий раз, когда доставал носовой платок или пачку папирос, из его кармана следом тянулись лески, жилки, крючки, блесны с красными тряпочками…

В первый же день, сразу после пяти часов, он побежал удить рыбу. А назавтра утром, когда я столкнулся с ним в коридоре, он моментально, ухватив меня за пиджачную пуговицу, азартно начал рассказывать о вчерашнем улове.
— Вы не поверите, — уверял он, держа меня словно за жабры, — не успевал вытаскивать. Только заброшу — клюет. И все как на подбор мерный окунь. За какой-то час — ведро. Во-о-от окунь…

Он на мгновение растопырил руки, но тут же снова вцепился в меня.
— За час ведро? — спросил я недоверчиво.
— Большое эмалированное ведро, — категорично сказал он.
— Куда же вы девали столько рыбы?
Лицо его приняло безразличное выражение.

— Отдал какому-то пацану… Вместе с ведром. Я же в гостинице остановился. Кто будет с рыбой возиться… Для меня главное — процесс.
— А где рыбачили? — заинтересовался я.
— За лесозаводом тальник, а чуть в стороне, возле сухой ветлы, — озеро. Километра два отсюда… Под боком у себя рыбные места не знаете! Следующий раз приеду, спиннинг захвачу. Щуку поймаю. Там одна ходит — в-о-о щучина!

Я воспользовался тем, что инспектор снова развел руками и поспешно ретировался. Однако ведро рыбы не давало мне покоя и, подбивая итог актива баланса, я дважды допустил ошибку, чего прежде со мной никогда не случалось.
На следующий день инспектор уехал, а я стал ждать выходного.

В пятницу купил две удочки, а соседские мальчишки накопали мне на десять рублей червей. Жена собралась по ягоды, но я отговорил ее.
— Сходим, — говорю, — лучше порыбачим. За смородиной черт знает куда ехать, да и неизвестно, наберешь ли, а рыба под боком. Пойдем вместе — вдвоем веселее.

Уговорил. Пошли. Мимо лесозавода, через какую-то речушку, по лугу. Смотрю — далеко тальник синеет, а за ним чуть-чуть сухая вершина видна. Взяли курс на нее. Ближе коровы паслись, место обитое, а чем дальше, тем кочки выше и осока гуще. Несу удочки, банку с червями, ведро, рюкзак… В траве путаюсь, под ногами хлюпает, на жену боюсь взглянуть… Ничего себе, два километра. Тут в четыре не уложишься. И потихоньку инспектора нехорошими словами ругаю.

— Чего ты там бурчишь? — спрашивает жена.
— Да так, — отвечаю. — Вспоминаю кое-что из того, что в детстве учил.
— Скоро твое озеро?
— Скоро, — говорю, — моя лапочка, скоро. Там на берегу отдохнем.

Лезли мы по осоке часа полтора, а может и больше. Жена колготки порвала, ногу стерла, а у меня подметка отстала.
Наконец, доплелись, а присесть-то и негде. Клочка сухой земли нет — кругом сплошное болото. Примостил я свою благоверную на кочку, а сам — в воде по колено. Наживил ей и себе по червяку. Забросили. Ждем. Прошло полчаса. Поплавки не шелохнулись. Наверное, жор не начался.
Подождали еще полчаса — нет жора. Перебрели на другое место — не клюет.
«Где же, — думаю, — брехун пузатый, твои мерные окуни?»

А тут небо заволокло, по воде круги пошли, дождик начал накрапывать. Окончательно настроение испортилось.
И вдруг поплавок мой утонул. Дернул — не пускает. Рванул изо всей силы — на крючке пучок водорослей. Плюнул я, хотел уже удочку сматывать. Вдруг жена как завизжит и окуня в мизинец длиной вытаскивает. Махнула удилищем, окунишка сорвался и ушел…
После мы еще час клева ждали. Ничего подобного, только комары жрут. Лопнуло мое терпение. Взял я банку с червями, размахнулся и швырнул на средину озера. Только брызги полетели.

Обратно тащил удочки, рюкзак, ведро и жену. Жутко вспомнить.
— Я тебя, — говорит она, — физически угнетаю, а ты меня морально убил: сколько бы я сегодня ягод набрала…
Не знаю, каково ей морально, а мне физически очень даже тяжело.

В понедельник еще в себя как следует не пришел. Думаю, если рассказать на работе, как я рыбачил, — просмеют. Буду молчать. Да оказалось, что шеф наш видел, как мы с женой на рыбалку отправлялись.
— Ну, как, — спрашивает, — ваш рыбный промысел?
— Ничего, — отвечаю равнодушно. – С ведерко нацарапал.
— Да ну?
— Ага. В озере за лесозаводом. Вот такие окуни. — Я развел руками чуть шире, чем тот инспектор. — Мерные, как на подбор. Мне, конечно, главное процесс, а жене — рыба. Первый раз забросили…

И пошел врать, и пошел… До этого не умел, а тут — как по маслу. Тема, видно, такая благодатная, что ли… Хочу остановиться, а не могу. Даже на уху шефа пригласил. Побаивался, что в самом деле заявится, но обошлось. Он у нас к подчиненным не ходит, чтобы лишних разговоров не было.
Только вышло хуже. На следующее воскресенье вижу из окна — шеф сам удить отправился. Несет три удочки, ведро, а сзади жена его с рюкзаком тоже на рыбалку тянется.

Ну, думаю, заранее надо заявление об уходе подавать. Ночь не спал. Утром без одной минуты девять хотел мимо шефского кабинета проскользнуть, а у него как назло дверь настежь открыта. Сидит за столом и что-то нашему менеджеру рассказывает. Прислушался – про рыбу.
— Исключительно мерный окунь, — говорит. — Насилу домой донес…

Да так здорово у него получается, что не будь я свидетелем, как он вчера не окуней, а насилу ноги обратно волочил, наверняка поверил бы.
«Загибаешь ты, голубь, — думаю. — Не рыбу, а супружницу, наверное, на себе нес. Она у тебя еще посолиднее моей будет».
Тут он заметил меня и говорит:

— Вот и Виталий Николаевич на том озере бывал.
— Бывал, — радостно подтверждаю, — бывал.
Сам ног под собой не чую, до того легко стало.
Сейчас на рыбалку собирается наш менеджер. Тоже попался на удочку. Купил бамбуковое удилище, спиннинг. Только меня за эту цепную реакцию уже начинает мучить совесть.

Господа товарищи! Когда рыбак разводит руками, уменьшайте эту величину в десять раз! Не может рыболов не преувеличить. Такая уж у него натура. Хотя иногда бывают случаи, бывают. Вот раз на озере за лесозаводом у моей жены окунь сорвался весом, этак, граммов шестьсот… Ах, однако, я уже о нем рассказывал…

Со слов знакомого рыболова записал Вадим Макшеев